Скалы, деревни, дороги, кусты и отражение леса в озере – все это природный ландшафт местности. Ландшафтом называется любая территория вместе с содержащимися на ней и под ней компонентами ландшафта: горными породами, водами, почвами, растительностью, животным миром, нижним слоем атмосферы. По поводу того, относить ли к компонентам природного ландшафта человека с его механизмами и сооружениями, полного согласия нет. Но, существуют «городской» и «индустриальный» ландшафты.
Есть ландшафтоведы, которые компонентом ландшафта считают еще и рельеф – форму поверхности Земли. Но форма – это нематериальная поверхность, чисто геометрическая абстракция. Форма не может существовать сама по себе, без содержания.
В другом смысле под ландшафтом понимается тип местности. Степной ландшафт отличается от тундрового, а горно-альпийский – от пустынного.
Ландшафт – таксономическая (иерархическая) единица. Географы разделяют Землю на слои. Самый первый слой – ландшафтная сфера, или географическая оболочка. Дальше идет материк или океан. Потом – географическая провинция, еще дальше – географическая страна, дальше – уже ландшафт. Географы делят его на еще более мелкие части, называемые местностями, урочищами, фациями.
Даже не каждый ландшафтовед может точно ответить, чем отличается природный ландшафт от местности. Легче понять, что такое таксономический ландшафт в географическом смысле, используя примеры: Среднерусская возвышенность – ландшафт. Прикаспийская низменность – тоже ландшафт. Самой маленькой единицей деления считается ландшафтная фация. Разве нельзя делить ее еще дальше? Говорят, что фация – это, например, верхушка холма, где и растительность, и почва, и горные породы, и все-все – одинаково. Или склон, или дно котловины. Но некоторые утверждают: разве на две котловины все так уж одинаково? Каждое дерево, каждый пень – это неповторимый мир, нет двух одинаковых муравейников, нет совершенно похожих кочек. А у кочки – своя вершинка, свой откос и подножие.
Делить можно бесконечно. Но, кочка – это уже не географический масштаб явлений. А что такое географический масштаб? Это размер объектов, которые интересуют географов. Лес, даже маленький, даже состоящий из трех сосен, географов-ландшафтоведов еще интересует. А отдельным деревом занимаются ботаники.
После Второй мировой войны, когда пышным цветом расцвела кибернетика Норберта Винера и привела за собой новую научную отрасль – системологию, разработанную Людвигом Берталанффи, слово «система» завоевало ученый мир. Эта мода докатилась и до географии. Удивились географы: «Да ведь мы тысячи лет занимаемся системами. Только не знали, как это называется», – и тут же переименовали ландшафты в геосистемы. А напрасно.
Разница есть, и о ней не стоит забывать. В слове «ландшафт» присутствует корень «ланд» – земля. Отсюда природный ландшафт – это всегда участок территории и все, что на нем помещается. А геосистема может не относиться к конкретной части земной поверхности и даже вообще не подразумевать территории. Системе важно, чтобы была связь между компонентами. Перелетные птицы осуществляют реальную связь между Северной Африкой и островами Баренцева моря. Разве эту систему можно считать единой территорией? А вот другой пример: пышные леса на западных склонах Анд в Южной Америке обязаны своим существованием западным ветрам, приносящим влагу с поверхности Тихого океана. Но между океаном и горами пролегла безводная пустыня Атакама, которой почти ничего от океана не достается. Горы и океан – геосистема. Но не ландшафт.
Почему же, однако, соблазн системологии так легко очаровал географов? Ответ прост. Потому что в ландшафте действительно части связаны между собой. Так что назвать ландшафт системой – не ошибка, это один из видов геосистем. Ошибка – смотреть на ландшафт, как на мешок, в который хозяин по своему желанию может насыпать все, что захочет. В жарком сухом климате не сможет образоваться подзолистая почва, а финиковая пальма никогда не уживется с лиственницей. Нет беспорядка и в делах человеческих. Почему-то не принято разводить за полярным кругом ослов и белые гвоздики, а в пустыне Каракум не найти северных оленей.
Признавая подобный порядок вещей, географы в конце концов объявили о существовании закономерности географического детерминизма. Понимать это правило следует примерно так: если в каком-то месте Земли сложился определенный тип климата (влажный, сухой, теплый, холодный), известно, какие горные породы выходят но поверхность, какой рельеф создали совместно подземные силы и внешние силы разрушения гор, то все остальное можно просто вычислить. Значит можно определить, какой здесь должен быть тип почв, набор видов растений и животных, тип рек температура и влажность воздуха у поверхности земли, характерные черты сельского хозяйства, особенности человеческих построек и даже промышленности.
Но слишком много отклонений у этой закономерности. Победила другая теория, названная поссибилизмом (от англ. possibility – «возможность»). Неживая природа, согласно теории поссибилиэма, – это сцена, а какой спектакль поставит на ней Жизнь, тем более Человек, – это зависит от замысла режиссера. Проверки, учиненной дотошными скептиками, однако, не выдержала и эта теория. На смену ей пришла более умеренная, получившая название энвайронментализма (от англ. environment – «окружающая среда»). Тут главная идея в том, что в ландшафте внутренние связи все-таки достаточно прочные. Но «сцена» не заказывает, не предопределяет, какой будет спектакль, а только накладывает суровые ограничения: этого нельзя, того – тоже нельзя. Остается выбирать из оставшихся сюжетов.
Каждый природный ландшафт Земли – состоит из горных пород, воздуха, растений и животных, заправленное влагой и солнечным теплом. Все это намешано в разных пропорциях и различных вариантах. В результате этого имеется арктические пустыни и влажные тропические леса, степи и саванны, пустыни и муссонные леса. Внешний облик ландшафта, его структура зависит в основном от соотношения количества воды и тепла. Поступление этих главных компонентов связано с широтой местности. Поэтому получающиеся ландшафты – распространены главным образом полосами – вдоль параллелей. Бывают и исключения, когда вмешиваются горы, морские течения, нарушающие строгий порядок в компоновке.
Больше всего тепла и влаги в районе экватора Земли, где располагаются богатейшие ландшафты влажных экваториальных и тропических лесов. Меньше всего – у полюсов, на северной и южной вершинах планеты. Там влачат существование скудные ландшафты арктических и антарктических пустынь.