Карты эпохи великих географических открытий

Terra incognita – загадочная неизведанная земля. Немало умов смущала она, будоражила воображение я заставляла отправляться в далекие странствия. Одних влекла ненасытная жажда наживы, других манили страсть к приключениям и возможность скрыться от суетной жизни, третьих соблазняла перспектива научных исследований. Наступала эпоха Великих географических открытий. Но какие бы цели ни преследовали путешественники, все они так или иначе способствовали появлению на карте очертаний новых берегов, островов, морей и океанов.

Первыми среди тех, кто предпринял крупные экспедиции, были португальцы и испанцы. Это и принц Энрике, прозванный Мореплавателем, и с Бартоломеу Диаш, и всем известный Веско да Гама, и, наконец, знаменитый итальянец на службе испанской короне Христофор Колумб, открывший неизвестный до той поры материк.

«Я решил каждую ночь описывать то, что случилось за день, а днем отмечать случившееся при плавании ночью, имея в виду составить новую морскую карту, на которой на надлежащих местах были бы показаны под их ветром все моря и земли», – писал в своем дневнике Колумб. Затем были и другие путешественники: Америго Веспуччи, итальянцы Джон и Себастьян Каботы, бороздившие океан под английским флагом, француз Жак Картье, Фернан Магеллан и Джеймс Кук. На протяжении всей эпохи Великих географических открытий капля за каплей создавался «земной чертеж». Но пройдут столетия, прежде чем карта мира приблизится к своему современному облику.

Немало проблем было у картографов того времени. И неудивительно. Слишком далеко стали заплывать корабли европейцев, не годилась уже для них компасная карта, не учитывающая шарообразности земли. На собственном вала убедились моряки, что если долго плыть вдоль любой из линий, проведенных на портолане, то окажешься совсем не там,  куда рассчитывал попасть. Не всегда им удавалось правильно определить на карте местонахождение вновь открытых земель. Начались поиски новых видов географических проекций для изображения сферической поверхности на плоском листе. Картограф по имени Петр Апиан сделал карту Земли, которая имела форму сердца, с изогнутыми линиями широт и долгот. Но расстояния и направления в этой проекции оказывались смещенными, потому не могли удовлетворять запросам моряков. Дело Апиана продолжил Герард Меркатор. На его картах были искажены очертания материков, но эти искажения были не случайны, т.к. отражали возрастание расстояния между параллелями с широтой. Масштаб, изменяясь от широты к широте, постепенно увеличивался по мере удаления от экватора. Действительные же расстояния вычислялись.

Необходимо было объяснить смысл этой проекции простым морякам. Не знавшие математики, они не понимали, как пользоваться такой картой. Помог им английский географ Эдвард Райт, создавший тригонометрические таблицы, которые позволяли воспроизводить проекции Меркатора Райт прибег к простому объяснению: «Вообразите полый шар, соприкасающийся по всему экватору с внутренней поверхностью пустотелого цилиндра. На шаре проведены линии широты и долготы. Теперь надуйте шар. Так как, раздуваясь, он весь приходит в соприкосновение с внутренними стенками цилиндра, то линии долготы будут выглядеть на цилиндре прямыми, а линии широты, растягиваясь в стороны вместе с первыми перпендикулярно к ним, окажутся на неодинаковых, но пропорциональных первым расстояниях друг от друга. Ясно, что «высокие широты» шара при этом «выскочат»  за  пределы   стенок  цилиндра,  и поэтому полюса не могут быть на нем показаны вне зависимости от степени растяжения шара при надувании». Объясненная при помощи наглядной демонстрации проекция Меркатора получила широкое распространение. Теперь даже необразованные люди могли использовать ее для плаваний в низких и средних широтах.

Занимаясь различными вопросами картографии, Меркатор и его друг Авраам Ортелий пришли к выводу, что наиболее точной картой земного шара является множество отдельных листов-карт, собранных в атлас. Благодаря тому, что на каждом отдельном листе составляют карту относительно небольшого участка поверхности Земли, искажения на нем должны быть меньше, чем на карте всего мира. А собранные вместе, они не нарушают целостной картины. Именно поэтому атлас Ортелия назывался «Зрелище шара земного». Капитальный двухтомный атлас Меркатора (1585 – 1595 годы) заложил научные основы атласного картографирования.

Примерно к  этому  же  времени  (1497 – 1523 годы) относится появление первых связных карт Русского государства, которыми пользовались западноевропейские   картографы   для   создания   своих   карт. Наибольшее значение как источники географической информации, отражающие самобытные черты русской  картографии XV – XVIII века,  имеют «Большой Чертеж всему Московскому государству» (около 1600 год), «Чертеж Сибири» П. Годунова (1667 год), «Чертежная книга Сибири». Ремезова (1701 год) – первый русский географический атлас из 23 карт большого формата, дошедший до нашего времени.

Сегодня на страницах атласов собрана информация, накопленная человечеством в течение столетий, добытая с помощью самых разнообразных средств (включая наземные, морские, космические и аэрофотосъемку). В наше время карта – красноречивый рассказчик, спешащий на помощь всем – от космонавтов до социологов. Свой язык она оттачивала веками, одновременно приобретая огромную культурную ценность. Недаром развитие картографии совпадало с периодами возрождения искусств и наук.

«Привычка странствовать по картам и видеть в своем воображении разные месте позволяет правильно увидеть их в действительности. На этих местах всегда остается как бы легчайший след вашего воображения, дополнительный цвет, дополнительный блеск, некая дымка, не позволяющая вам смотреть на них скучными глазами», – писал в книге «Золотая роза» Константин Георгиевич Паустовский.

Любой человеческий язык – будь то русский, » английский или древнешумерский – не обходится без грамматических правил. Они говорят о том, как писать слова, составлять предложения, располагать знаки препинания. Без этих  правил люди, даже говорящие на одном языке, не понимали бы друг друга. Без таких правил не может обойтись и язык карты.